Александр Абдулаев: о книгах, Чернобыле и человеческом характере

В преддверии Дня Ликвидатора (14 декабря) мы решили взять интервью у человека, который лично расправлялся с последствиями разгулявшегося «мирного атома», у Александра Абдулаева, члена Союза писателей России и Удмуртской республики.

Александр Шарифович, что заставило вас принять участие в ликвидации последствий Чернобыльской аварии? С чем были связаны ваши побуждения?

Катастрофа на Чернобыльской атомной электростанции произошла 26 апреля 1986 года. Я, как и все жители нашей страны, жил в обыденном режиме, не предполагая, что произошла глобальная атомная катастрофа. Только много лет спустя узнал, что выработка дешёвой электроэнергии была не главной задачей станции. Первичной целью являлась наработка оружейного плутония для атомных зарядов.

В адрес управления строительства «Воткинскгэсстрой» где я работал мастером, пришла правительственная телеграмма из ЦК КПСС. Местным начальникам предписывалось направить опытных мастеров и прорабов на ликвидацию последствий аварии. Начальник управления предложил мне поехать и помочь братскому народу. Недолго думая, я согласился, не преследуя никаких меркантильных целей. Хотелось действительно просто помочь. В то время мораль еще не подменялась лживыми ценностями, и не было «пророков-лицемеров».

Насколько сильно это изменило вашу жизнь? Появилось ли что-то новое в отношении к миру и людям?

Чернобыль перевернул, по сути, мою жизнь. Там, в радиоактивной зоне, где пришлось вместе с солдатами проработать два месяца, я многое переосмыслил. Нас там никто не жалел, государству необходимо было закрыть реактор любой ценой, поэтому с людьми не считались. Когда я работал в Президиуме Центрального Совета Союза «Чернобыль» России, однажды разговорился с одним учёным, консультантом Правительственной комиссии по ликвидации катастрофы. Он признался: «Всех вас посылали в 86 году погибать». С ним можно согласиться. Радиация была везде: в воздухе, на земле, на одежде и на зубах. Тогда меня еще не посещали мысли написать о трагических днях в Чернобыле, это пришло позже.

Какую из ваших книг вы выделяете больше остальных?

Написано уже десять книг. Некоторые отмечены дипломом Международной премии «Чернобыльская звезда», лауреатством Всероссийской литературной премии «Патриотизм и верность долгу». Выделить одну книгу не могу, это как спросить у отца семейства: «Кого из своих детей вы больше любите?». Процесс написания книги достаточно сложен, надо выносить сюжет, потом, когда слово ложится на бумагу, начинаешь сопереживать своим героям. Тем более, все персонажи взяты из повседневной жизни.

Отзывы на мои произведения написаны несколькими учеными-филологами. Тамара Пантелеева написала в удмуртском журнале «Италмас» рецензию «Амбивалентность прозы Александра Абдулаева», кандидат филологических наук Людмила Бусыгина – «Двойственность художественного мира». Я рад, что мои книги привлекли их внимание, и они обсуждаемы, хотя, на мой взгляд, совершенства никогда не достичь. Такова эволюция всех процессов, и не только творческих.

Каких авторов вы предпочитаете?

Когда человек растет, его предпочтения меняются. На меня существенно повлияли несколько писателей: Владимир Максимов – очень тонкий мастер, вглядывающийся в человека, Евгений Носов – прекрасный писатель с очень острым умом и проницательным взглядом. От него не ускользает природная красота. Виктор Конецкий, Георгий Владимов, Геннадий Солодников… Писателей знаковых в России много.

Что бы вы посоветовали начинающим писателям?

Советы для начинающих писателей сложно давать, нет в жизни рецептов счастья. Когда человек выходит на столбовую писательскую дорогу, он может погнаться за сиюминутной обманчивой славой и упереться в глухой тупик. В общем-то, писательство – это болезнь, кто-то быстро вылечивается, кто-то болеет хронически.

Принято считать, что в экстренных ситуациях раскрываются все глубины человеческого характера. Насколько это проявлялось во время ликвидации?

Чернобыль высветил человеческий характер, как это бывает в любых экстремальных условиях. Там я увидел, как многие жертвовали собой ради других. Были и проявления трусости, но это единичные случаи.

Когда я служил в армии, то любил ходить в строю, хотя по штату мне это не нужно было. В строю всегда чувствуешь плечо товарища, связан с ним одним дыханием и слышишь, как под множеством сапог отбивается земля. Это непобедимый солдатский дух. В Чернобыле он очень сильно проявился, тогда мне было понятно, почему мы выиграли войну у нацистов.

Как вы относитесь к тому, что Чернобыль собираются превратить в туристический объект?

В Чернобыльскую зону стали возить немногочисленных туристов, и многие напуганы, напоминание о последствиях катастрофы вызывает у них некий мыслительный ступор. Возят туда, где чисто от радиации, а места с повышенным фоном останутся на несколько столетий нехожеными. Припять – мёртвый город, без человека он разрушается и беспомощно взирает пустыми провалами окон. Он будет всегда символом бездумного обуздания «мирного» атома человеком.

Сайт Александра Абдулаева – abdulaev.su